Ты — ему, он — мне
Подобная бартерная сделка по экспорту АПК из России не первая. В середине 2022 года, в разгар антироссийских санкций, отечественные производители удобрений «меняли» свою продукцию на бразильский кофе. Но пока подобные сделки все же можно назвать единичными, слишком сложные схемы предлагаются при осуществлении такого бартера. Тем не менее в условиях введения все больших ограничений на трансграничные переводы бартерные сделки могут стать реальной альтернативой привычным финансовым отношениям. Напомним, в последнее время просто русские имена (даже не попавших под санкции лиц) в платежных документах, а иногда и надписи на кириллице, становятся основанием для отмены платежа.
«В АККОР уже обращаются фермеры из cибирских регионов, которые проявляют интерес к осуществлению бартерных сделок. Этому есть свои причины, можно сказать, вынужденные — закрытый рынок Казахстана и трудности в осуществлении прямых платежей при торговле с Китаем, который по возможным объемам реализации является перспективным рынком. Пока система платежей не отрегулируется, сельхозтоваропроизводители могут смотреть на этот вид торговли как на возможную перспективу. Но пока здесь много непонятного. Вот прошла информация о первой бартерной сделке с китайскими партнерами: мы поставляем семена льна, а нам приходит бытовая техника или что-то еще. Однако фермеры не будут продавать эту бытовую технику самостоятельно, чтобы получить деньги. То есть нужна структура, которая будет готова взять на себя реализацию товара, поступающего в ответ на российский экспорт. Эта структура должна получить свой доход и провести платеж сельхозпроизводителю по рыночным ценам. Если говорить о фермерах, возможно, это будет кооператив или какой-то другой коммерческий институт, который будет объединять партии товара, а потом реализовывать поставленную из Китая продукцию. Но сами фермеры не смогут этим заниматься. Обычно там, где есть спрос и перспектива маржинальности, бизнес возникает. В любом случае бартер — это возможная, хоть и вынужденная альтернатива на период, пока не разрешился вопрос с прямыми платежами. Время покажет, как среагирует рынок на данную возможность, — комментирует вице-президент АККОР Ольга Башмачникова.
В случае прямого товарообмена, говорят фермеры, им такой бартер будет неинтересен.
«В наших реалиях прямой бартер смогут позволить себе только крупные корпорации, поскольку получают в том числе и бюджетные деньги в виде субсидий. Малый и средний бизнес может торговать только за деньги. Вот мы работаем с Европой как экспортеры, с Азией не сотрудничаем, хотя на нас выходили с предложениями и Китай, и Египет.
Но у нас маленькие объемы, и есть проблема с логистикой. С нашими объемами совсем нет смысла идти в этом направлении. В Европу из Тульской области сельхозпродукцию доставлять удобно через Москву — логистика более интересная и проблем с расчетами пока не было. Сейчас единственная проблема — мудрят банки с курсами, и мы теряем на курсе обмена валюты», — рассказал фермер из Тульской области, генеральный директор ООО «Ясногор» Дмитрий Заваруев.
Впрочем, Минэкономразвития предлагает несколько вариантов бартерных сделок, в том числе без прямого обмена товарами. Так, в закрытой бартерной сделке — обмене товарами или услугами между двумя компаниями — возможны встречные закупки. В ходе такого бартера не предусматривается прямой обмен товарами и услугами. Компания А получает товар от компании В и реализует его. Выручка направляется на закупку другого товара, в котором заинтересована компания В. Второй вариант — встречные поставки — это обмен товарами равной стоимости. В этом случае каждая из сторон предоставляет свои товары или услуги, которые нужны другой стороне. Например, компания A может предоставить компании B сырье, а компания B — технологическое оборудование. Таким образом, обе стороны получают то, что им нужно, без необходимости использовать деньги для покупки товаров или услуг.
Есть еще и открытые бартерные сделки, которые осуществляются при участии более двух компаний, производящих обмен товарами в установленных пропорциях. В открытых бартерных сделках компания A может предоставить свои товары или услуги компании B, в то время как компания B может предложить свои товары или услуги компании C. Таким образом, все три компании получают то, что им необходимо, без использования денег. Также рассматривается толлинг — это форма бартерной сделки, в которой одна компания предоставляет свою производственную базу или оборудование другой компании для выполнения определенной работы или производства товаров. Взамен компания, использующая оборудование или базу, выплачивает компании-владельцу заранее оговоренное вознаграждение в виде части произведенной продукции или определенного количества товаров. Схемы довольно громоздкие, но выбирать есть из чего.
«Эти сделки однозначно нужны, даже, как страховой вариант, чтобы вывозить нашу сельхозпродукцию в такие страны, как Китай. Китай является основным потребителем сельхозпродукции, даже если не стоит первым звеном цепочки поставок. Финишное звено все равно будет либо в Китае, либо в Турции. Но сейчас отмечаются большие сложности с Поднебесной в плане взаиморасчетов. Я считаю, что не стоит уходить на рискованные серые схемы. Бизнесу, которому требуется проводить крупные поставки в Китай, нужны абсолютно прозрачные схемы расчетов. Либо традиционные, которые на данный момент блокируются в связи с санкциями, либо бартерные сделки, но не серые схемы. Мы эту тему начали прорабатывать с того момента, когда Казахстан заблокировал ввоз сельхозпродукции из России. Казахстан являлся хабом для Алтайского края, да и, наверное, всей Сибири, сельхозпродукция после пересортировки или подработки отправлялась в Китай, Турцию, Узбекистан, Афганистан, Таджикистан и другие страны. Когда Казахстан закрылся, мы начали искать варианты прямого взаимодействия с теми странами, куда соседи экспортировали нашу продукцию. И как раз один из ключевых потребителей — это Китай. Во-первых, он очень крупный импортер, во-вторых, к Алтайскому краю находится очень близко территориально. Параллельно мы хотели решить еще одну проблему — уйти от посредников в продаже нашей сельхозпродукции. Фермеры как производители заинтересованы в том, чтобы самим заниматься сбытом сельхозпродукции, поэтому мы прорабатываем вопрос выхода на экспортный рынок, занимаемся оформлением документации, позволяющей нам работать на экспортном рынке. Думаю, после Нового года будем рассматривать вариант начала работы по бартерным сделкам», — прокомментировал председатель Союза фермеров Алтайского края Никита Кожанов.
При этом эксперт отметил, что экспортеры, которые уже занимаются бартерными сделками, высказывают скептическое отношение к такому виду взаимодействия, они более настроены на то, чтобы работать через третьи лица, третьи страны.
«Я сторонник более прозрачного подхода и все-таки нацеливаюсь на бартерные операции. До этого надо сделать целый ряд сложных и длительных шагов. Мы рассматриваем многостороннюю бартерную схему с участием более двух компаний. Это довольно громоздкая, сложная схема, но более безопасная, и в конечном счете мы получаем деньги при взаимном расчете с той компанией, которая находится в России и реализует эту бытовую технику, условно говоря. Нет лишних рисков», — говорит Никита Кожанов.
На данный момент, по словам Никиты Кожанова, Китаю интересны российский лен и ячмень. Экспорт остальных культур находится под квотами, а квоты откроются после Нового года. Собственно, в это время и Казахстан может снова открыться для ввоза российской сельхозпродукции. Запрет на импорт введен до конца текущего года. Фермеры говорят, что в принципе им проще работать через Казахстан, так что, если «ворота» откроются, наверное, снова будут экспортировать через соседей. Но опять же все будет решать ценовая политика. Тему бартерных сделок бросать аграрии все равно не собираются.
Непростой выбор
И все же вариант бартерной торговли вызывает неоднозначное отношение со стороны экспертов. Так, в Минэкономразвития считают внешнеторговые бартерные сделки эффективным инструментом, который компании могут использовать для расширения рынков, оптимизации использования ресурсов и повышения конкурентоспособности.
«Благодаря различным видам бартерных сделок компании получают возможность обмениваться товарами и услугами без использования денежных средств. Однако перед принятием решения о бартере компании должны тщательно оценить свои потребности и ресурсы. Важно также учесть риски, связанные с бартерными сделками, такие как сложности в определении равной стоимости обмениваемых товаров или услуг, возможные разногласия в отношении качества или сроков поставки продукции», — говорится в навигаторе, выпущенном в министерстве.
Но, как отметил директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве РФ, доктор экономических наук Алексей Зубец, если смотреть более глобально, то бартер для государства никогда не заменит финансовых расчетов.
«Бартерные отношения в 1990-е годы были обусловлены отсутствием денег. Были неликвидные товары, соответственно, возникали бартерные схемы со скидками. Сейчас такой необходимости нет. Плюс к этому надо понимать, что бартер возможен только в том случае, если торговля между странами эквивалентна. Россия покупает на 100 единиц товаров Китая, а Китай продает на 100 единиц. Тогда действительно можно организовать какой-то центр, который будет проводить эти сделки и засчитывать внутри себя эти товары, проводить расчеты. Но если торговля не эквивалентная, то такие схемы не имеют смысла, как, например, получилось с Индией. Россия покупает в Индии кратно меньше, чем туда продает. Никакой бартер невозможен, просто нет для него оснований. В-третьих, очень многие не согласятся работать по бартерным схемам, потому что это хлопотно и не всегда выгодно. Особенно это касается продавцов продукции, востребованной на рынке. Поэтому бартер точно не является 100 %-ной альтернативой денежной торговле, это сложно, хлопотно и нужны специальные люди, которые будут этим заниматься. И такие сделки не всегда возможны», — считает эксперт.
Кстати, некоторые высказывают опасения, что бартерные схемы перейдут с внешнеторговых отношений на внутренний рынок, как это было в 1990-е годы. Но, по мнению ученого, это сейчас уже невозможно, благодаря выстроенной рыночной экономике внутри страны. Внешние бартерные сделки возникли только на фоне санкций и ограничений по переводам платежей. Но это временное явление, полагает специалист. Тем не менее действующие законы сегодня не запрещают операции по обмену товаром в России, товары должны быть равноценными по стоимости. Если возникает разница в цене, то одна из сторон должна компенсировать «выпадающий доход». Подобные сделки проходят под контролем Федеральной таможенной службы.
Вице-президент «Опоры России», председатель Комитета по сельскому хозяйству Сергей Соколов считает, что бартерные сделки будут продолжаться и в 2025 году мы увидим прирост числа подобных операций.
«Для опытных предпринимателей бартерные сделки знакомы и вызывают определенную ностальгию, потому что в умелых руках эти цепочки в основном работают на прибыль. Российское законодательство также смотрит на эти сделки благосклонно. Они не могут контролироваться со стороны США, как это происходит с трансграничными переводами валюты. Также в таких сделках более широко раскрывается профиль участников ВЭД, тренируется их предпринимательская жилка, гибкость подходов, ума, и эти коммерческие комбинации порождают многовариантность сотрудничества», — говорит Сергей Соколов.
Кстати, эксперт привел в пример бартерное сотрудничество между Китаем и Африкой, которое длится уже годы. Китай вывозит из Африки многие группы металлов для своей промышленности, а взамен строит дорогостоящую портовую, дорожную, железнодорожную инфраструктуру на континенте. Пока, по мнению Сергея Соколова, есть один проблемный вопрос — это определение налогооблагаемой базы в условиях бартерной торговли. Но с этим ФНС России должна справиться.
Ступень в будущее
А вот заместитель председателя, управляющий Бюро по защите прав предпринимателей и инвесторов Краснодарского краевого отделения общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России», член Общественной палаты Краснодарского края Мурат Дударев считает, что подобные бартерные сделки, которые практикуются сейчас, можно рассматривать как ступень к выходу на создание международных промышленных кластеров.
«Если говорить о торговле, то, на мой взгляд, бартерные отношения не приобретут массового характера, будут заключаться по минимуму. Слишком тяжело обеспечить удовлетворяющие всех интересы в конкретном продукте. Один специализируется на производстве продуктовых товаров, другой на производстве промышленной продукции. И как-то свести их интересы в одной плоскости довольно сложно. Конечно, такие сделки есть и будут, поскольку на сегодняшний день, в переходный период, так легче осуществлять финансовые взаимоотношения. Но я предлагаю другой концепт, основанный на выгодном бартерном взаимодействии, — совместное производство общего продукта. Возьмем самолетостроение — это технически сложный процесс, но России он очень нужен. Производить самолеты громоздко, дорого, тяжело и долго. Но если страны свои усилия объединят, это будет гораздо легче для всех. Таким образом, у стран – участников объединения появится свой продукт. В процессе бартерного взаимодействия страны могут обмениваться поставками комплектующих. Например, в Китае производят двигатель, в Индии — оборудование для навигации, а корпус — в России. Страны обмениваются друг с другом этими комплектующими — в Россию поставляются детали, а мы на ту же сумму отгружаем в эти страны готовую продукцию. Вот это выгодные бартерные отношения, направленные на производство общего продукта. Я думаю, это более устойчивая структура, нежели обычная торговля. Обычная торговля — это лотерея — совпадут или не совпадут интересы. Полагаю, что долго торговые отношения на бартерной основе не продлятся. Как только Россия и тот же Китай оптимизируют свои финансовые отношения и автоматизируют все оплаты, бартерные отношения сойдут на нет», — говорит эксперт.
Также в данной концепции предполагается беспошлинное перемещение товаров внутри промышленного кластера. В итоге цена на продукт, не обремененный пошлинами различных стран, будет конкурентоспособной. То есть бартерные отношения в этом случае только удешевят стоимость общей производимой продукции.
На сегодняшний день промышленные международные кластеры в России отсутствуют. В законодательстве даже нет определения для этого явления. Но за рубежом, по словам Мурата Дударева, они имеются, в частности в Европе.
«Есть опыт, когда разные страны производят продукты по операционной цепочке. Там тоже бартерные отношения естественны, потому что одна страна производит одни комплектующие, другая страна — другие, вместе собирают единый продукт. В России это происходит пока только на уровне предприятий. Например, возьмем современный автомобиль «Москвич», созданный при взаимодействии с Китаем. Вместе мы получили общий продукт. Так что в данной концепции бартерные отношения вполне жизнеспособны и выгодны. Что касается торговли, то это временное явление, некая экстренная мера. Денежные отношения восстановятся, и бартер сойдет на нет. Либо появится единая валюта, либо другие финансовые способы расчетов. Но все равно они будут завязаны на деньгах», — уверен эксперт.
ЮЛИЯ ЖИТНИКОВА
